Глэд. Рассвет над Майдманом - Страница 81

– Конечно, я понял тебя, не волнуйся. Все будет сделано.

Выходя, глава малого совета наклонился к племяннику:

– Запомни, для всех наш гость при смерти. Ты делаешь, что возможно, но надежды нет. Я не хочу найти вас с кинжалами в спинах. Все понял?

Гурдо спокойно поправил ножны на поясе, распахнул куртку и показал скрытую под ней кольчугу.

– Я и говорю, больной ловит попутные ветра в выработках для последней дальней дороги. Иди, я позабочусь о нем.

И убеленный сединами гном тщательно закрыл за ушедшим крепкую дверь, обитую железом.

А спящему гному снились бесконечные коридоры, по которым он шел с улыбкой, вдыхая неизвестно откуда взявшийся в этих глубинах лесной воздух…

Окровавленное тело забилось в бездонную нору в самых нижних катакомбах огромного города. На поверхности опаляющий день сменял жаркую ночь, а в беспросветном мраке метался в бреду человек, пытаясь второй раз в этом мире удержаться на грани безумия. Глэд не помнил, как он дополз до тайного пристанища, подготовленного на крайний случай. Лишь на четвертый день жар начал спадать, и бывший бухгалтер смог утолить жажду затхлыми запасами воды и пожевать просоленное крысиное мясо. Высокая температура сменилась ознобом и, закутавшись в драное тряпье, безглазый человек провалился в вереницу видений…

Души умерших воинов оставили пришедшему из чужого мира не только целиком память и накопленные веками знания их народов. Ушедшие во мрак воины постарались передать измотанному судьбой уверенность в тающих силах, жажду жизни и радость вкуса крепкого вина, пьянящий запах трав и чарующие отражения звезд в бесконечных протоках среди камышей, навеянные дурманом священных смол видения прошлого и строгий молчаливый хор застывших багровых деревьев, поглотивших под собой Южные пределы… Сковавшая разум пелена медленно рассеивалась, и вновь обретающий себя человек с горечью вспоминал произошедшее с ним за последние месяцы. Боль утраты сжимала сердце и бередила проснувшуюся душу. Но память ушедших не смогла подсказать ответы на вставшие перед Глэдом вопросы…

Ночь снова окутала город мерцающим покрывалом, громыхая надвигающейся с моря грозой. Неисчислимый народ подземелий разделился по личным пристрастиям. Отработавшие днем прятались в собственноручно выкопанных клетушках и углах, надеясь забыться после череды попрошайничества, воровства и борьбы за пищу с соседями. Более молодые и агрессивные выходили на опустевшие ночные улицы на охоту за чужим добром и чужими жизнями. Но ни первые, ни вторые не видели, как в глубине тоннелей возникла во тьме неслышная тень, сжимающая в худой руке самодельное копье.

Глэд потратил более получаса рядом с местом схватки, вынюхивая и прислушиваясь к малейшим шорохам. Лишь убедившись в полном одиночестве, он скользнул в пещеру. Бурые потеки на стенах коридора для его внутреннего взора предстали рыжими пятнами на серых песчаных стенах. Осторожно присев в стороне, он стал разглядывать убитого харнета.

– Надо же, тебя даже крысы не тронули. А от могилы Рыбака после твоего посещения несет страшнее, чем от нечищеных баков в порту… Кто же натравил тебя на мой след? И зачем? Кто и зачем привел тебя в мой дом? Как подсказывают мне мои друзья, твой крошечный разум убийцы не способен выбрать жертву осмысленно. Ты лишь способен жрать и убивать оказавшихся рядом беззащитных. Но ко мне ты пришел по чьему-то приказу. Мало того, ты нашел меня даже здесь… Почему?..

Так и не сумев найти ответ, Глэд стал наводить подобие порядка в бывшем жилище. Он снова закопал разрытую могилу, соскоблил засохшую на пасти харнета слюну в металлический пузырек, где раньше держал крошки специй. Закопав в другом углу зверя, собрал накопленные скудные пожитки и покинул это место, завалив входы припасенными ранее плитами. Через два часа одинокий скиталец уже обосновался в последнем тайном пристанище, которое высмотрел себе раньше в путешествиях по подземельям. Полвека тому назад казармы портовой стражи перестраивали на новый лад после очередного пожара и в спешке замуровали часть полуобвалившихся казематов в подвалах. Любопытный Глэд нашел это место случайно и взял на заметку. Близость к скорым на расправу стражникам отпугивала от этой части порта любого любителя легкой наживы. Безглазый легко приспособил ошибку строителей под маленький склад с двумя замаскированными выходами в катакомбы и одним лазом под пирс. Теперь устроился на импровизированном топчане, пятью этажами ниже пирующей стражи, обдумывая в тишине дальнейшие действия. В отличие от «смутных времен», как он называл для себя недавние дни, из одежды теперь он стал носить лишь набедренную повязку.

Нанесенные харнетом раны потихоньку затягивались, оставив отметины на лице и глубокие шрамы на груди. Поверх отливающих синевой рубцов на длинном плетеном шнуре покоился круглый каменный амулет. После болезни камень почернел и окрошился по краю, но Глэд не снимал подарок, лелея в душе ощущение единственной личной вещи, связывающей его с другим живым существом в чужом для него мире.

С возвращением памяти вернулась и часть утраченных было привычек. Сейчас, расслабленно лежа на тряпье как в прошлые годы, он гонял языком во рту кусочек вяленого мяса. Неожиданно Глэд проглотил пищу, сел на корточки и обхватил руками лысую голову.

– А ведь я тебя помню… Помню! Я видел тебя минимум дважды на рынке, когда с крыш смотрел на молодых карманников. Точно! Ты покупал вина в одной и той же лавке, напротив старика Харрима, что собирает милостыню у малого входа в старые базарные казематы… О да… Ты растолстел, сменил одежду солдата на обычную накидку, но я тебя помню. Как помню твои руки, которые держали раскаленное железо, лишившее меня света!