Глэд. Рассвет над Майдманом - Страница 142

142

Ящер перехватил слева еще один удар тяжелого меча, толкнул лошадь в сторону и краем глаза заметил блеск падающего клинка с другого бока. Глухо чавкнуло, и наступила тьма. Убивший его латник взмахнул мечом еще раз, но не успел ударить, как спереди к нему в седло метнулся другой ящер, вцепившийся с рычанием в закрытое кольчугой горло. Лошадь под неожиданным ударом поскользнулась, и все трое закувыркались вниз по склону, давя пытающихся подняться вверх. Следом полетел очередной горящий горшок.

Кто-то из хвостатых бойцов передал весть чуть дальше, и над мешаниной рвущих друг друга тел разнесся яркий и чистый печальный звук горна. Ведущий в поход умер, его душа требовала отмщения. Услышав сигнал, воины речного народа устремлялись вперед, не обращая внимания на раны и отчаянное сопротивление конницы.

Тяжелая конница почти прорвалась в междухолмье. Бесконечная мясорубка перемолола четыре ряда защитников Усыпальницы и выдавила остатки орков и ящеров на заднюю часть холмов. Движение вперед задержал интенсивный обстрел катапульт, выпустивших оставшиеся огненные снаряды по массе войск, скопившихся у холмов. На дальнем холме Хмурый, надрывая жилы, выкатывал на позицию для стрельбы последний из заранее приготовленных стрелометов. Остальные уже закрепили, и сопровождающие их обученные команды закладывали в желоба длинные тяжелые копья, окованные от широкого наконечника до половины полосами стали. Многоголовый еще до начала битвы приказал укрыть тяжелое оружие у малых холмов, справедливо полагая, что одна из атак будет направлена либо на закрепившихся там орков, либо в долину, заманчивую для прорыва.

Две самки, крошечные на фоне гремящих доспехами взрослых бойцов, волокли связку копий. Они уже успели поучаствовать в первой схватке, подбираясь поближе к ожесточенно убивающим друг друга пехотинцам и пуская колючие стрелы в любую приоткрывшуюся щель. При возвращении обратно Шонголом чуть не зарубил тяжело раненый поххоморанец, который пытался ударить ее мечом, едва не вываливающимся из слабеющих рук. Торопыга едва успела всадить острый нож человеку в шею, сумев попасть между разошедшимися стальными пластинами. Сейчас, во время второй атаки, самки чем могли помогали вождю, бешено взводившему тугую тетиву стреломета.

Хмурый рывком вставил первое из связки копье, прицелился и рванул рычаг. Вырвавшаяся на свободу сталь мелькнула в воздухе, и прикрывающийся длинным размалеванным щитом латник кувыркнулся с седла. Орк радостно зарычал и передал управление сменившим его стрелкам. Сам схватил бурый от крови меч и скатился вниз по холму, в гущу гремящей схватки.

Тем временем «скорпионы» со скрипами выплевывали длинные тяжелые копья, сшибавшие людей с коней. Сорок восемь беспрестанно стреляющих стрелометов всаживали гостинцы в упор, легко пробивая любые доспехи, и собирающие обильную жатву в плотных рядах. Выросшая стена огня отрезала бьющихся с остатками орков латников от остальной массы медленно гибнущих войск. Подоспевшие две сотни ящеров врубились в гущу схватки через головы стоящих насмерть пехотинцев и растерзали конников, обильно отмечая трупами места наиболее жарких схваток.

Не сумевшие пробиться дружинники и наемники повернули назад. С холмов откатывалась легкая конница, на которую наседали орки. Закованных в броню забрасывали последними горшками с горючей смесью и били в спину оставшимися копьями из «скорпионов». За сорок минут битвы чаша весов склонилась на другую сторону. Люди снова отступали.

Катапульты засыпали отступающих латников камнями, растратив все огненные заряды. Оставляя под обстрелом бойцов, человеческая волна откатывалась назад, к застывшей в мрачном молчании пехоте.

Орки потратили еще час, добивая всех раненых всадников, которых смогли обнаружить на заваленных трупами холмах и между ними. Ящеры прекратили преследование только тогда, когда их самих начали обстреливать рассыпавшиеся перед замершими войсками лучники. В схватке наступила минута затишья.

– Что мы имеем? – собрал рядом с собой вождей Многоголовый.

– Из восьми с половиной тысяч солдат осталось три с половиной. Из них тысяча раненых, но способных стоять в строю. Из двух тысяч ящеров погибло больше тысячи. Нежить уничтожена вся.

– Что у людей?

– На глаз – пехоту мы проредили на четверть. Максимум на треть. Конников вполовину. Если они навалятся еще раз – нам конец.

– Разумеется, они навалятся. Что с припасами к катапультам?

– Осталось работающими четыре машины. К ним только камни на шесть-семь залпов. «Скорпионов» рабочих осталось меньше сорока, и на каждый собрали не больше десятка копий. Стрелы собираем, но годных мало. При ударе о доспехи большая часть из них просто сломалась.

– Итак, мы готовы выдержать еще минут двадцать хорошей рубки, а потом нас просто затопчут. Ну что же, наконец-то хорошие новости.

Вожди сумрачно переглянулись.

– Да, хорошие. День сегодня короткий, и у людей хватит времени только на последнюю атаку. А там нам надо продержаться те самые двадцать минут. Слушайте, как мы разместим войска…

– Мой принц… – Старик с грустью посмотрел на осунувшееся лицо главнокомандующего. – Я понимаю, мы понесли тяжелейшие потери. Но никто и не говорил, что будет легко.

– Великие боги, что же творится… От тяжелой конницы осталась ровно половина, большая часть – ранены. От легкой конницы – меньше половины. Тоже почти все ранены. Чуть больше девяти тысяч человек, неспособных полноценно выполнять поставленную перед ними задачу. Какой кошмар…

142