Глэд. Рассвет над Майдманом - Страница 125

125

Начало декабря

– Не пойму – люди или орки? – Худой наездник в потрепанном тулупе всматривался в даль слезящимися от колючего ветра глазами. – Вроде кони повыше орочьих и сами всадники не так в плечах широки. Как думаешь?

Его напарник настороженно рассматривал далекий холм, который темнел в набегающих сумерках слева от дозора. Вроде и далеко, но с холма, да с разгону – и пары минут хватит, чтобы домчаться на полет стрелы.

– Я говорю – на людей похожи. Может, наши?

– Наших я за спиной слышу, скоро тут будут.

– Тогда кто, неужели Драконы?

– Может, и Драконы…

Второй всадник не разделял радости обладателя тулупа. Все более явственно слышный топот сзади успокаивал. Скоро полусотня будет тут, тогда можно не бояться набега с холма. А там и с непонятными фигурами вдали разберемся.

– Ладно, давай проверим. – И легкий на язык напарник попытался тронуть коня.

– Куда, бестолочь! – Тертый жизнью воин еле успел схватить отъезжающего за седло. – Тебе что, давно клинком кадык не щекотали? Уймись, сейчас наши нагонят, тогда и тронемся дальше!

– Да ладно тебе, вон видно же – люди впереди!

– Да хоть обнаженные прелестницы из обоза, мне какое дело? Мало того, что сам смерти ищешь, так и меня за собой к нежити утащить хочешь…

Небо задумчиво начало терять остатки дневного света, когда собравшаяся вместе полусотня медленно двинулась к застывшему вдали конному разъезду. Пара разведчиков двигалась чуть впереди остальных.

– Хорошо тебе, Щига. Ты и в войсках дольше, чем я себя знаю, и сотник тебя выделяет. А друзей-приятелей по соседским сотням у тебя больше, чем зерна в колосе. С любым побеседуешь, обменяешься. Сыт, обут, табачком всегда богат. Посмотри на меня – как в наказание к вам определен. Что раньше извозом промышлял себе в убыток, что сейчас – с пустым брюхом по степи мотаюсь. Как наших завербованных ребят по передовым отрядам разбросали, так и кончилась спокойная жизнь.

– Не хнычь, Парамор. Радуйся, что с нами. Стрелу не поймал, живого орка близко не увидел – и то хорошо. А пожевать на сон грядущий всегда успеем.

– Ага, успеем. А не ждали бы остальных, давно бы уже со встречным разъездом столковались и до темноты успели у города пошарить. Там, говорят, могил с золотом – не перечесть! А золото – оно и Драконов и болотников греет.

– Нет, ты в самом деле с головой не дружишь! До Города павших десять верст, а ты на ночь глядя собрался с первым встречным-поперечным к оркам в гости! Прибил бы тебя, честное слово, да жаль идиота.

Бывший неудачливый извозчик насупился и молчал до самой встречи с незнакомцами, которые подтянули далеко разбросанные секреты и встретили поххоморанцев уже четырьмя десятками крепко вооруженных латников.

Так, без показушных лобызаний и пафоса, в середине декабря соединились передовые отряды двух человеческих армий, с запада и юга идущих к сердцу степи – Городу павших. Двумя днями спустя к медленно ползущим на север войскам присоединились закованные в сталь войска Болотного королевства. Ощетинившись далеко выдвинувшимися отрядами следопытов, эта растянувшаяся масса профессиональных солдат и ополченцев медленно подтягивала отставшие обозы и пластичной массой обтекала занесенную снегом столицу орков.

Ученик шамана с презрительной усмешкой разглядывал сквозь пролом в стене всадников, маячивших бледными тенями в густой поземке. Безволосые трусы уже второй день пялились на раскинувшиеся перед ними развалины южных кварталов города, не решаясь приблизиться.

– Будет грустно, если они так и простоят всю зиму за холмами, не посмев тронуть коней, – фыркнул он.

Лежащий на теплой шкуре огромный орк приоткрыл один глаз, с иронией полюбовался на обвешанного амулетами ученика и решил дремать дальше. Толку от балабола Шайхи в предстоящих схватках мало, но зато в нетерпении биться он не пропустит ни одного мало-мальского разъезда противника. Пусть бдит. Не бубнил бы под ухо – цены бы не было. Но подремать не вышло – острый локоть уткнулся в бок.

– Я говорю, вот потеха, если они тут проторчат, а наши на севере себе все бока отморозят, дожидаясь.

Колун-клык с неудовольствием разлепил глаза:

– Потеху ты получишь, когда эти осторожные лазутчики подходы к городу высмотрят и дорогу для тяжелой пехоты проложат. Одного или двух разведчиков ты стрелами с коней ссадишь, а панцирников можно даже и не пытаться. Им наши стрелы – что снежная крупа, лишь морщиться заставляют.

– А ты их видел, тяжелых пехотинцев?

– Я их у Ладарайна давил, а потом они меня на берегу Шепорота чуть в землю не зарыли. Из нашей сотни нас только двое и вернулось: я да малахольный Перевертыш.

– Это который раньше на границе промышлял?

– Он, подлец. Боги наказали его фигурой человека, где такому щуплому и неказистому самку найти? Какой год ему отказывают в любом клане. Вот он в человеческие одежды обернется – и людишек ловить в приграничных землях. Пока кто-нибудь из одиноких всадников разберется, кто перед ним, как уже аркан на шею схлопочет. И к нам. А там – счастлив раб, если какими полезными ремеслами владеет. Потеряет уши и с клеймом к новому хозяину. А если бесталанный или коль стылая ночь пошутит – воин окажется… Все, на сутки, а то и двое смертной муки ему отмерено.

Шайх зябко поежился. Одно дело – в битве противнику голову срубить. Совсем другое – часами его вопли слушать.

Колун ухмыльнулся:

– Да, шаман, молод ты еще. До прошедшей весны молодняк на тринадцатой весне только начинали к набегам готовить.

– Эта весна прошла, двухсотник. Мои тринадцать разменянных тебе сейчас полезней, чем пара гвардейцев Многоголового.

125